Сегодня перечла свои истории. Нашла мою единственную вампирскую историю , которая в некотором роде является фанфиком по Сейлор Мун. В некотором роде - потому что сильно альтернативная .
читать дальшеБессмертные: История Ами
КАТЕГОРИИ: ангст, мистика, романтика
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Ами/Зойсайт
РЕЙТИНГ: R
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: смерть персонажей, АУ
СТАТУС: обрезано, а потому и закончено
ОТ АВТОРА: Комментарии приветствуются.
Ну и конечно, "Сейлор Мун" мне не принадлежит.
РАЗМЕЩЕНИЕ: Свяжитесь со мной.
ПРИМЕЧАНИЕ: События вступления - настоящее время. Прочее - прошлое.
Фанфик являлся частью большого цикла, но по причине окончания соавторства распался на кусочки.
Вступление. Настоящее.
Ами стремительно влетела в свою комнату и стала запирать замки, один за одним. Два засова, три мощных замка, произведенные одной из самых известных в мире охранных контор, и два — её собственное изобретение. Ни один вор не мог бы проникнуть в её комнату через дверь.
Но она боялась не воров. Она торопливо опустила на окно решетку, которая странно мерцала в лунном свете, и только тогда опустилась на кровать. Сердцебиение постепенно приходило в норму, она закрыла глаза, длинные ресницы лишь подчеркнули синие тени под глазами.
Сегодня был самый обычный день в её жизни. Страх, поселившийся в её душе, вносил свои изменения в её жизнь, но внешне она ничем не проявляла это. Никто не должен знать.
Надо улыбаться, когда душа кричит от ужаса. Надо продолжать беседу, когда при звуке шороха в темноте рука отыскивает револьвер, заряженный серебряными пулями. Надо лгать, когда её спрашивают, почему она никогда не ходит в ночные клубы и почему так стремиться успеть домой до темноты. Надо быть быстрой, сильной и ловкой.
И нельзя доверять никому.
Она обхватила колени руками и положила на них голову. Беззвучные рыдания сотрясали её хрупкое, обманчиво-слабое тело, скрытое под строгим глухим костюмом.
Шел пятый год.
Пятый год с тех пор, как она у з н а л а.
Она медленно оглядела свою комнату, словно не узнавая её. Боги, если бы кто-то побывал бы здесь, решил бы, что она ненормальная! У Ами вырвалось рыдание. Да она бы все отдала, чтобы это было так!
На стене у окна висело распятие из чистого серебра. За занавесками угадывались очертания связок чеснока. На столике под стеклом лежал отточенный и невероятно дорогой меч, а рядом с ним два изящных плоских ножа. Сувенир, казалось бы…
Она умела владеть мечом. Она умела метать эти клинки, попадая в цель с закрытыми глазами. Она умела стрелять из арбалета, спрятанного среди одежды. Она умела стрелять из револьвера, который носила с собой постоянно. Она знала, как правильно воткнуть осиновый кол, который хранился у неё под подушкой.
Она ненавидела оружие. Она ненавидела свою жизнь. Иногда — ненавидела себя. Её мечтой было спасать людей… она была лучшей студенткой знаменитого медицинского университета Франции.
Немногим больше четырех лет назад она сбежала оттуда.
Задним числом оформила перевод в этот университет. Разумеется, её приняли с распростертыми объятиями.
Она изменила имя. Из семнадцатилетней аристократки Амелианы д’Эстре она превратилась в незаметную Ами Андерсон.
Она изменилась внешне. В старинном зеркале отразилось тонкое, поразительно красивое лицо в обрамлении коротких и очень густых волос бархатно-синего цвета. Глаза были на оттенок светлее, чем волосы, и прямо-таки горели на бледном усталом лице девушки. Тонкие брови были изогнуты, как крылья птицы; между ними залегла вертикальная морщинка, не исчезающая ни на минуту. Губы были сжаты в тонкую напряженную линию.
Раньше у неё были длинные волосы, она любила смеяться и носить элегантные и кокетливые наряды. Ей бы и в голову не пришло взять в руки другое оружие, кроме микроскопа.
Ей почудился какой-то звук, она резко обернулась назад.
Никого.
Она снова повернулась к своему отражению. Губы изогнулись в невеселую усмешку.
Любой бы нормальный человек искал бы источник звука с помощью зеркала. Только не она.
Тот, кого она так боялась, не отражался в зеркале.
Франция, 1596 год, 4 ноября.
—Амелиана…—рука Зойсайта ласкала обнаженное плечо девушки, затем скользнула ниже. Другая его рука играла её роскошными синими волосами.
Её неровное, сбившееся дыхание показывало, как на неё воздействуют его довольно-таки смелые ласки. В саду было темно и безлюдно, никто из приглашенных на этот роскошный бал не соблазнился идей гулять по холодному парку. Это вполне его устраивало. Он прижал её к большому столетнему дубу.
Пора было с этим кончать.
Зойсайт помедлил, наслаждаясь податливостью юного тела под изысканным платьем. А её запах возбуждал его не хуже запаха свежепролитой крови. Он хотел большего, куда большего, чем просто поцелуи в парке, но отлично понимал, что насколько это нереально. Даже несмотря на то, что сейчас она млеет в его объятиях. Черт подери, какая все-таки красота у этой девчонки! Зойсайт не выдержал и прильнул к её губам жадным поцелуем.
Вот. Теперь все.
Пора.
Его губы скользнули по её шее, выбирая место для укуса. Клыки выдвинулись вперед, он почти касался её кожи, её мягкой, белоснежной и такой сладкой кожи. Она томно выгнулась в его руках, как большая кошка, и он невольно отстранился, любуясь ею.
Он совсем забыл о клыках. Но сдавленный вдох девушки быстро привел его в чувство. Жаль... он хотел убить её незаметно. Нежно… принеся ей воистину незабываемые ощущения. Подарок в обмен на её жизнь.
Ну что ж, не получилось. Он улыбнулся, давая ей возможность получше рассмотреть его клыки.
—Не сопротивляйся. Тебе не будет бо...- он заканчивал фразу уже лежа на земле. Он не ожидал, что в таком хрупком теле столько силы. Что ж, это делает игру еще более интересной.
—Не подходи ко мне. - она пристально смотрела на него, медленно отступая назад.
—Неужели ты действительно на это рассчитываешь? – он неуловимым движением поднялся с земли. В эти моменты он действительно был собой. -Я не имею привычки отпускать добычу. Ты всего лишь беззащитная глупышка с очень аппетитной кровью.
Она ничего не ответила, по-прежнему отступая назад. Это начинало раздражать его.
В смысле, она его не боялась. Её голова оставалась холодной.
Он усмехнулся про себя, оценивая расстояние между ними. Да, она явно не представляет себе его возможности…
Он прыгнул с места, играючи преодолевая дистанцию в пять метров. Она попыталась отступить назад, но за её спиной был фонтан и она еле удержалась на ограждении. Он зажал её своим телом, не давая сделать ни шагу от него.
-Ну вот и все. - прошептал он ей на ушко, едва удерживаясь, чтобы снова не поцеловать её. Странное сожаление кольнуло его. Он наклонился к её шее.-Ты не убежишь.
-Действительно, все!- Амелиана изо всех сил опустила изящный декоративный кувшин, украшение фонтана, на его голову и толкнула полуоглушенного Зойсайта в воду. В её глазах горело синее пламя.
-К твоему сведению, — насмешливо бросила она,— в этом платье практически невозможно бегать! - она неторопливо направилась в сторону особняка, где бал шел вовсю, оставляя промокшего насквозь и донельзя взбешенного Зойсайта приходить в себя.
~~
Незримая стена отделяла юную девушку от остального мира. Она едва обращала внимание на то, что происходит вокруг. Сердце билось как пойманная птичка.
«Мне никто не поверит. Никто. Все сочтут, что я сумасшедшая.- Амелиана смотрела сквозь зеркало. – Никто. Мне. Не. Поверит. Ни Джон, ни Летти, ни Нефрит. Меня запрут в сумасшедший дом. А там он легко доберется до меня.- её передернуло.-Нет.- на одно мгновенье у неё мелькнула мысль о самоубийстве.-Нет. Я выживу. Я не дам ему унизить меня... так.- нехорошая улыбка мелькнула на её лице.-Нет.»
В это время служанки снимали с неё бальное платье. Она небрежно повела плечами, и роскошное творение из бело-синего бархата красивыми волнами опало на пол.
-Хозяйка, ваши волосы...-изумленно произнесла старшая из горничных.- Вы же причесывали их для вечера!
Амелиана вспыхнула, увидев в зеркале рассыпавшиеся по плечам густые синие пряди. Волосы доходили до талии и сейчас окутывали её сияющим плотным плащом. Ей тут же вспомнилось, как он вытягивал одну за другой длинные шпильки из её волос, как его руки сразу же погрузились в этот синий водопад и как он, налонившись, поцеловал её, сначала нежно, а потом... Глаза Амелианы затуманились, она невольно коснулась выразительно припухших губ.
Служанки, расшнуровывая её корсет, обменялись понимающими взглядами.
-Мы можем идти, госпожа?
Амелиана машинально кивнула. Её тело сладко заныло, когда она вспомнила эти ласки. Она никому не позволяла так прикасаться к себе. Но он не спрашивал позволения…
«Очнись, дура!-она изо всех сил вонзила ногти в ладони и едва не вскрикнула от боли.-Если бы Летти не преподала тебе несколько уроков, как защитить свою честь, ты была бы уже мертва, а твое любимое платье было бы безнадежно запачкано кровью! Твоей, между прочим! А тот интерес, который он к тебе испытывал, был чисто... гастрономического плана.»
Несколько минут она просидела с закрытыми глазами. Покой. Страх ей не поможет.
«Пункт один. Вампиры. Пункт два: Зойсайт де Пуатье. Пункт три… мне нужно оружие.»
~~ Париж, 8 ноября 1596 года
-Амелиана.
От этого вкрадчивого, мягкого, как бархат голоса её бросило в жар. Потом в холод. Она медленно обернулась, шумный, наполненный людьми бальный зал для неё просто перестал существовать.
Зойсайт стоял перед ней, такой же красивый, как и в прошлый раз. Вьющиеся медовые волосы были перевязаны в свободный хвост, но несколько прядей свободно падали на плечи. Несмотря на обворожительную улыбку, в зеленых глазах плескалось бешенство. Ами поежилась. Он явно не забыл свое недавнее купание..
-Граф.- с приклеенной улыбкой она протянула ему руку для поцелуя. Он прижался губами к её запястью, без сомнения, ощутив её дрожь. Она почувствовала, как его язык легко — ласкающе легко — коснулся пульсирующей жилки.
Его левая бровь насмешливо изогнулась.
-Вы так формальны.-заметил он.-Называйте меня просто Зойсайт.
-Вы так добры.-холодно отозвалась она.
Он широко улыбнулся, демонстрируя два ряда ровных белых зубов. Абсолютно человеческих.
Поймав её взгляд, он ухмыльнулся.
-Да. Я могу это менять.
Она попыталась отсупить назад, но он крепко держал её за руку. Мелодичный голос перешел в шипение.
-Ты умрешь, Амелиана. Наслаждайся последними деньками своей жизни.-он сильно сжал её руку, прежде чем раствориться в толпе. Его голос непостижимым каким-то образом раздался в её голове.
-Я достану тебя.
~~Париж, 16 ноября 1596 года
Амелиана торопливо шла домой, стук каблучков раздавался над мостовой, освещаемой лишь слабым светом одиноких фонарей. Её экипаж сломался. Было далеко за полночь, но этот район считался весьма фешенебельным, и бродяг здесь не водилось. К тому же, её сопровождал слуга Жерар, вооруженный аркебузой.
До дома оставалось еще метров тридцать, когда Амелиане внезапно стало не по себе. Ей показалось, что кто-то смотрит ей в спину. Она ускорила шаг, ругая себя за те пустяковые дела, которые задержали её в клинике так надолго, ведь все это можно было отложить на завтра! Она сердито покачала головой, можно подумать, она алхимик, а не врач, которому все равно, когда изготовлять лекарства!
Сдавленный крик заставил её обернуться. Её слуга, белый как мел, смотрел на вышедшего из тени мужчину. Его волосы сияли в бледном свете, придавая ему призрачный вид, клыки больше не скрывала обаятельная улыбка. Глаза горели демоническим огнем.
Зойсайт, поняла Амелиана, чувствуя, как сердце ускоряет свой стук почти до безумия. Ей стало трудно дышать. Она явственно ощущала на своем лице ледяное дыхание смерти, она знала, что если не сделает хоть что-то, то умрет…
—Не подходи!—высоким голосом закричал юноша, наставляя на него на него дуло.—Не подходи!
Остальное произошло так быстро, что Амелиана еще не успела ничего понять. Раздался выстрел; когда дым рассеялся, стало видно, что Зойсайт абсолютно невредим. Он рассмеялся, коротко и страшно; шагнул вперед, Жерар дико закричал, но крик быстро оборвался. Безжизненное тело упало на тротуар.
Зойсайт небрежно переступил через него и перевел взгляд на окаменевшую Амелиану. Клыки исчезли, он неторопливо улыбнулся ей:
—Как по-глупому ты попалась!—медленно, шаг за шагом, он приближался к ней. Амелиана не могла заставить себя сделать хоть шаг. Крупная дрожь сотрясала её тело, но она не могла отвести широко открытых глаз от его лица.
—Тебя найдут возле твоего дома обескровленной, тебя похоронят со слезами на глазах, вспоминая, какой ты была красивой, нежной, сколько людей спасла…
Она было попыталась сделать шаг назад, но покорно замерла, вслушиваясь в гипнотизирующий голос.
—Амелиана…—их тела разделяло не больше трех дюймов.
То, как он произнес её имя, заставило её задрожать. Будто… будто она уже принадлежала ему.
Он стянул перчатки, и его пальцы очень нежно погладили тот участок её шеи, где в нежно-голубой вене пульсировала её драгоценная кровь. Зеленые глаза опасно потемнели, он наклонился к ней ближе.
То, как его дыхание щекочет её волосы, его близость… Ей не хотелось бороться. Нежась под его прикосновениями, она обессиленно закрыла глаза.
—Моя Ами.—хрипло выдохнул он. В его голосе было откровенное желание.
Она вздрогнула, глаза невольно открылись. Это звучало слишком лично, даже интимно… И ей, несмотря на всю свою наивность, было тяжело поверить, что это желание только крови.
Почему-то это ужасно разозлило её. То, что он хотел убить её — понятно. Она знала его тайну и убила бы его, будь у неё такая возможность. Но она не его игрушка!!! Она отступила назад и вызывающе вскинула голову:
—Не называй меня так!
—Вижу, моя маленькая птичка пришла в себя.—насмешливо проговорил он. Его руки камнем упали ей на плечи.—Поздно.
Она отчаянно боролась, стараясь высвободиться, но лишь ухудшила свое положение. Зойсайт был силен… слишком силен для неё!
Лишь одно удержало её от паники. Мягкий свет гостинной, белые тонкие руки матери, тихий, как ручей, голос, слова наполненные силой и мудростью…
«Никогда не позволяй противнику узнать, что ты думаешь и чувствуешь. Заставь его думать, что он знает, а сама веди Игру. В этом наша сила…»
Она продолжила извиваться в его руках, пользуясь тем, что он пока не спешил. Её левая рука незаметно скользнула в сумочку.
Серебряный кинжал.
Она выбрала момент и, резко рванувшись, приложила лезвие к его шее. Издевательский смех Зойсайта мгновенно умолк. Он пристально посмотрел ей в глаза, и она не отвела взгляд. Она не боялась его.
—Моя рука не дрогнет.
—И часто в клинике Святой Елены фармацевты заменяют хирургов?—поинтересовался он с полным самообладанием, хотя его кожа, соприкасающаяся с кинжалом, начала стремительно краснеть, как от ожога.
—Откуда ты знаешь…—она нахмурилась: разумеется, он не случайно оказался здесь.
—Я много узнал о тебе, Амелиана.—его голос оставался спокойным.—Ты интересный противник. Пока у нас ничья.
—Я держу кинжал у твоего горла.—напомнила она, настороженно отслеживая каждое его движение.
—Угадай, что будет, если я сейчас прыгну?—спросил он безразличным тоном, но она ощутила, как все его тело напряглось. Она покрепче сжала кинжал:
—Лезвие войдет в твое горло.—холодно произнесла она.—Как я читала, вампира это может и не убить. Но у меня будет время, чтобы вонзить его тебе в сердце.
—Если ты хоть на минуту расслабишь руку,—мягко вставил он,—то вполне возможно, ты станешь моим ужином. Ты можешь выронить кинжал, а мое оружие всегда со мной.
Ей было нечем возразить, и он явно знал это. Он улыбнулся той самоуверенной улыбкой, которая вызывала у неё желание ударить его.
—Пятьдесят на пятьдесят. Ну что ж, отложим на следующий раз, Ами.—он намеренно подчеркнул её имя, и отступив на шаг назад, растаял во мгле.
Постояв мгновенье, она чувствовала, как спадает напряжение последних минут. «Жерар!»—внезапно мелькнуло в её голове и она стремительно бросилась к слуге, желая узнать, что с ним.
Юноша был мертв.
~~
Зойсайт ухмыльнулся своему отражению, заходя в дом. Нет, конечно, в обычных зеркалах вампиры не отражаются, но он был достаточно богат, чтобы заказать себе то редкостное стекло, которое именовали «черным зеркалом». В нем отображалось все то, что чуждо миру живых. Нечисть. В том числе, и он сам.
Он смерил себя оценивающим взглядом и придирчиво убрал с лица рыжую прядь. Да, достоинства его внешности были неоспоримы. Он улыбнулся ленивой, сытой улыбкой. Он основательно подкрепился, прежде чем идти караулить Амелиану. Он хотел распробовать её кровь, как гурманы смакуют дорогое вино, а не выпить её, чтобы утолить голод. Эта красавица заслуживала всех затраченных на неё усилий. Когда он поймает её, он вдоволь наиграется ею… На губах Зойсайта заиграла двусмысленная улыбка. Давненько ему не попадалась такая красивая и своенравная игрушка!
Случайно задев царапину на шее, он скривился от боли. Надо же, сегодня она чуть его не убила! Молодого вампира, чей возраст как Обращенного насчитывает всего лишь пару месяцев, может убить практически любая глубокая рана от серебра.
Интересно… если бы она знала, она бы убила его сегодня? На красивое лицо легла тень. Он не знал ответа.
~~
~~~~Париж, 10 декабря 1596 года
—Ну как я?—спросила Летисия, кузина Ами, закружившись по комнате. Зеленоватые глаза радостно блестели.—Я не могу поверить, что через месяц моя свадьба!
—Ты выглядишь великолепно.—мягко сказала Амелиана, любуясь новоприобретенным платьем подружки.—Нефрит будет в восторге.
—Не знаю.—Летисия лукаво улыбнулась.—Недавно он признался мне, что в последнее время при взгляде на мои платья первой мыслью у него обычно является «Скорей бы!..». Впрочем, я вполне разделяю его чувства…
—Лита!—Амелиана заметно покраснела.—Вы с Нефритом и так все время вместе!
—Да — под присмотром тетушки.—Лита фыркнула.—Мне бы хотелось бывать с ним наедине подольше…—вздох был откровенно мечтательным.—Он такой… такой…—она замолчала, а затем весело спросила.—А помнишь, как в детстве мы играли вчетвером — ты, я, Нефрит и Джон? Вернее, играли мы втроем, а Нефрит опекал нас?
—Заметь, он уже тогда заметно тебя баловал!—подняла палец Амелиана.—А нам с Джоном приходилось несладко!
—Не преувеличивай, Нефрит баловал своего младшего братца не меньше, чем меня. И я знаю, кому Джон отдавал все сладости!
—Возможно.—синеволосая девушка улыбнулась.—А твой отец по-прежнему не одобряет твой выбор?
—Да. Он с таким скрипом дал согласие! Папу пугает их интерес к звездам. Он убежден, что де Бренвили — колдуны, и что их надо сжечь на Гревской Площади!
—И Джонатан тоже колдун?—сдерживая смех, поинтересовалась Амелиана.
—Ты же знаешь, Джона в семье не допускают ни до каких серьезных дел. Так что даже если Нефрит и граф де Бренвиль колдуны, то Джон, увы, нет. Идем, я покажу тебе остальное мое приданное!—схватив Амелиану за руку, Летисия потащила её за собой.
—Ого!—только и смогла сказать Ами. И неудивительно: такого количества ночнушек, корсетов и прочего белья ей видеть не приходилось. Причем все было таким изящным и кокетливым, что ей невольно захотелось купить и себе что-то в этом роде. Она закрыла глаза и дала волю своему воображению.
Она стоит в своей спальне, на ней длинная белая ночная рубашка, волосы распущены. Чьи-то руки сзади нежно обнимают её за талию и почти одновременно горячие губы касаются её ушка. Не оборачиваясь, она прижимается к нему теснее.
—Любовь моя…—шепчет он.
Ей так тепло и надежно в его объятиях…
«Интересно, как он должен выглядеть?—подумала Ами, не открывая глаз.—Я хочу увидеть его лицо…»
—Ами.—он целует её в висок, заставляя её таять от удовольствия.—Я люблю тебя.
Она стремительно оборачивается к нему, её руки обвиваются вокруг его шеи:
—Я тоже люблю тебя… Зойсайт.
—Нет!—еле слышно выдохнула она.
Это не может быть правдой! Она не любит Зойсайта! Он вампир, убийца, чудовище! Сердце стучало как бешенное. Как можно его любить?
Зойсайт… Она зажмурилась, помимо воли вспоминая их встречи за последний месяц. Она знала, что он продолжает убивать, но ничем не могла ему помешать. И, видя его с очередной девушкой, она часто задумывалась, доживет ли та до утра. Впрочем, как однажды довольно-таки цинично заметил Зойсайт в одном из их странных, полных непонятного посторонним подтекста разговоров, у него есть и другие потребности, кроме еды. Амелиана залилась сердитым румянцем, представляя, что он имеет ввиду.
Его поведение мучило её сильнее, чем она признавала. Он всегда оставался рядом; даже когда он танцевал с другой, она ловила на себе его взгляд. Она ощущала, что он по-прежнему следит за ней, но она была необычайно осторожна и…
—АМИ!!!
—Да?—Амелиана подскочила и открыла глаза. Летисия смотрела на неё:
—Ты что, заснула?
—Н-нет.—пролепетала она, опустив глаза.—Я…. задумалась.
—Интересно, о ком.—коварно улыбнулась Лита.—Я его знаю?
—О чем ты?—запинаясь, произнесла Амелиана.—Я не понимаю.
—Ладно, замяли. Но будь здесь Вильгемина или Серенити…
—Что-то долго от них нет писем.—тревожно промолвила Амелиана.—Последнее письмо я получила от Рейанны больше месяца назад. Я сразу же ответила, и ответ уже давно должен был бы придти. А Мине и Серене я написала еще раньше…
—Странно.—Лита нахмурилась.—Я тоже давно не получала от них писем. Нефрит — как ты знаешь, он в Англии — обещал навестить их. К тому же, у него какие-то дела с лордом Уайлдом, мужем Рейанны. Так что через неделю мы получим от них свежие вести.
—И я уверена, Нефрит не станет задерживаться там.—улыбнулась Ами, но тревога не исчезала.
На письмо кузине она возлагала особые надежды. Серенити была единственной, кому Амелиана смогла поведать правду о том кошмаре. Серенити бы поверила ей. И хоть она была бы далеко, Амелиане было бы спокойнее, она бы знала, что она не одинока. Но ответного письма все не было, и это пугало Амелиану. Получив её письмо, Серена бы немедленно написала ей ответ. Что могло помешать ей?
—С ними все в порядке.—Лита положила руку ей на плечо.—Не бойся, скоро мы получим свои письма.
Они обнялись. Несмотря ни на что, Летисии тоже было не по себе, но она изо всех сил гнала предчувствия прочь. Она же не Рей, в конце-то концов!
~~Париж, 11 декабря 1596 года
Амелиана бросила на себя последний взгляд в зеркало и с теплой улыбкой обернулась к приятному юноше лет двадцати, который расположился на кресле возле двери её будуара. У него была располагающая улыбка и искренние светло-карие глаза.
—Ты прекрасна, Амелиана!—восхищенно сказал он, подходя к ней.—И этот цвет тебе необычайно к лицу!
—Джон!—она рассмеялась и протянула ему руки.—Ты мне безбожно льстишь!
Они были друзьями с самого детства. Одним из немногих разногласий в их отношениях было то, что она не хотела выходить за него замуж. Джон же считал её отличной партией и неоднократно делал ей предложение, на которые, впрочем, она отвечала всегда одинаково.
—Ладно!—он покорно поднял руки.—Восхитительное платье. Оно кажется таким воздушным, и этот бледно-розовый оттенок… как лепесток розы. Хотя нет, на лепестки розы больше похожи твои губы…
—Джон!—Амелиана шутливо ударила его веером.—Нам пора!
—Как прикажет мадмуазель.—он подал ей руку.—Скажи, а честь сопровождать тебя на бал мне выпала не потому, что я уезжаю сегодня?—Джон был офицером французского флота, и на рассвете его корабль отправлялся в очередной поход во славу французской короны.
—Конечно, нет!—максимально убедительно произнесла она. «Вообще-то, еще и потому, что Нефрит просил проводить тебя…»
—Потанцуешь со мной, Мелли?—спросил Джон.
Она улыбнулась, услышав свое детское прозвище. Она протянула ему руку; он, прежде чем принять её, быстро поцеловал ладонь.
—Джон!—Амелиана нахмурилась.
Он обезоруживающе усмехнулся:
—Извини, увлекся.—он положил левую руку на её талию и выжидающе посмотрел на неё. Немного неохотно она опустила руку ему на плечо.
Джон был отличным танцором, но настроение у неё абсолютно пропало. Она выискивала глазами Литу, но видимо, её подруга решила посидеть дома.
—Ты будешь скучать по мне?
—Да, Джон.—терпеливо сказала она. Боже, как скучно… неужели он никогда не поймет, что она его НЕ ЛЮБИТ? Он никогда не поймет, как она может часами сидеть в лаборатории или лечить людей своими лекарствами… или отливать серебряные пули для своего мушкета. Нет, не это делало её счастливой, это была её жизнь, то, что отличало её от других! А для Джона она была всего лишь идеальной женой. С идеальными вкусами, идеальным воспитанием, идеальной внешностью, идеальными родителями, да и идеальным состоянием, если уж на то пошло… Он ничего не знал о ней кроме того, что хотел знать. Она невесело улыбнулась про себя.
Боже, как скучно…
—Выходи за меня замуж, Мелли. Мы можем заключить помолвку прямо сейчас, а когда твой отец вернется из Лондона…
—Добрый вечер.—танцующая рядом с ними пара остановилась. Амелиана столкнулась взглядом с изумрудными глазами Зойсайта. Она еле удержалась на ногах, колени были как ватные. Затем она перевела взгляд на высокую блондинку в его руках. Мучительный спазм сжал её сердце. Что толку скрывать, она хотела быть на её месте! В синих глазах мелькнула горечь.
—Может, обменяемся дамами, виконт?—учтивым тоном предложил Зойсайт. Амелиана ощутила, как его взгляд скользнул по её лицу.
—Вынужден отказаться, граф!—весело произнес Джон, покосившись на неё.—Мы с моей Амелианой обсуждаем нашу помолвку.—и, не дожидаясь ответа, продолжил движение по натертому воском паркету.
Амелиана облегченно вздохнула и закрыла глаза. Иногда она начинала по-настоящему ценить Джона!
Он извинился перед партнершей и торопливо вышел из зала. Скрывшись в одной из уединенных ниш, Зойсайт в изнеможении прислонился лбом к безразличному мрамору колонны. Худощавое изящное тело содрогнулось как от рыдания.
Он не знал, когда охота перешла в наваждение, а страсть — в непреодолимое желание быть с ней рядом. Он безнадежно проиграл их поединок, ведь он жил только для того, чтобы снова увидеть её. Как ей удалось так завладеть им?! Из его груди вырвался хриплый стон, и он еще теснее прижался к холодному мрамору, словно ища утешение.
«… моей Амелианой… нашу помолвку…»
Ему хотелось кричать от нестерпимой мучительной боли. Амелиана смысл его жизни, его душа, его неотрывная часть… без неё его жизнь походила на пустой сон. Он хотел быть с ней рядом, оберегать её, заботиться о ней, выполнять малейший её каприз, он был готов бросить всю свою жизнь к её ногам. Но… ей это было не нужно. Она любит другого. Как она смеет любить этого де Бренвиля?!
Нет. Зойсайт резко вскинул голову. Если бы она любила другого, то она бы не смогла так сладко отзываться на его ласки тогда, в саду. Глаза Зойсайта блеснули зеленым. Она из тех, кто может принадлежать только одному мужчине на всю жизнь, и этот мужчина — он!
Если Ами думает, что может ускользнуть от него путем замужества, и надеется, что этот сопляк сможет защитить её, то сильно ошибается.
Её жених не в силах защитить даже себя.
Амелиана в задумчивости подошла ко столику с напитками. Где-то час назад ушел Джон, ему было пора быть на корабле. Чувствуя странную тревогу, она протянула руку и, не глядя, взяла бокал.
Ощутив внезапно, что за её спиной кто-то стоит, Амелиана стремительно обернулась и едва не закричала, увидев Зойсайта.
Он не улыбался; его лицо было непроницаемым и жестким. Глаза были темными, как ночной лес, но в то же время в них пылало пламя.
—Потанцуй со мной.—резко бросил он. Увидев, что она стоит неподвижно, он добавил нетерпеливо.—Не бойся, твоего рыцаря здесь нет.
Ей стало холодно. Зойсайт сделал еще шаг и, забрав её бокал, властно взял её за освободившуюся руку. Его губы искривила странная усмешка.
—Ну же, Амелиана, будь посмелее!—он притянул её к себе. Она покорно положила руку на его плечо, испытывая мучительное наслаждение от его прикосновений.
Из разбитого бокала, так небрежно отброшенного Зойсайтом, по мраморному полу растекалось уродливое багровое пятно.
~~14 декабря 1596 года, Париж
Он жил, смеялся, пил вино и танцевал с нею, а теперь его нет. Амелиана сидела на своей кровати, как неживая, и только слабое подрагивание век говорило о том, что это не восковая кукла. Он погиб в тот день, когда должен был уплыть на корабле. Джон умер.
Все вокруг неё умирают, словно она проклята. Амелиана посмотрела на свое покрасневшее от бесконечных слез лицо.
Серенити больше нет. От мысли об этом ей хотелось кричать. Серенити больше нет. Серена, скажи, что это неправда! Скажи, что кто-то зло пошутил, Серена, сестренка! Амелиана зарыдала, за последние дни у неё не осталось сил сдерживаться. Известия о смерти сыпались на неё одно за другим. Сначала Рейанна. Вильгемина. Серенити. Джон.
Нет больше её «сестричек», как она шутливо звала своих английских подруг. Никогда больше Вильгемина не рассмеется заразительно, заставив улыбнуться даже нахмуренную Рей, никогда больше Серенити не обнимет её, обещая, что все будет хорошо, Джон больше никогда не сделает ей предложение…
Никогда!!!!
—Ненавижу это слово!!—Амелиана изо всех сил швырнула в стену вазу с яркими цветами. Вода разлилась на ковер, осколки с укоряющим звоном осыпались на ковер. Осенние астры беспомощно лежали на ковре. Господи, а в чем виноваты несчастные цветы? В том, что она сходит с ума? Она торопливо наклонилась и подняла их с пола, пряча горящее лицо в прохладных лепестках.
—Госпожа.—в спальню несмело заглянула одна из служанок. Амелиана, даже не стараясь вытереть слезы, посмотрела на девушку:
—Да, Агнесса?
—Комиссар снова пришел и просит вас поехать с ним на дознание. Он говорит, что вы сами его пригласили…
—Дознание?—автоматически повторила Амелиана. Она смотрела на астры. Такие яркие, такие красивые… такие живые…
—Виконт де Бренвиль.—напомнила девушка, стараясь не смотреть на хозяйку. Амелиана грустно улыбнулась и встала.
—Позови Мари и Жанну, пусть помогут мне одеться. Скажи Жюли, чтобы прибралась в комнате, и поставь астры в воду.—она на ходу протянула цветы Агнессе и вышла.
Через час в сопровождении комиссара и двух служащих прокуратуры она входила в городской морг.
—Вы уверены, что выдержите?—с тревогой спросил комиссар.
—Я врач. Я имела дело с покойниками.—невыразительно отозвалась она.—И я знаю, что Джон умер.
—Я слышал о вас.—негромко произнес один из сопровождающих. В его голосе смешались восхищение и почтение.—Ваша сыворотка спасла жизнь моей жене. Я не знаю, как благодарить вас.
Второй шикнул на него, но Амелиана жестом остановила его. Она повернулась к говорившему, на её щеках разгорался неяркий румянец:
—Я рада, что смогла помочь вам, мессир. Это доказывает, что я живу не зря. Но наибольшая трагедия любого, кто спасал жизни, в том, что самых близких мы уберечь не можем. Видимо, это месть, судьба, рок, — не знаю!.. но те, кого я так любила, теперь мертвы. А одну из них моя микстура могла бы спасти!—её голос перешел в крик. На мгновенье она закрыла глаза рукой, затянутой в черную перчатку. Её губы шевельнулись без звука.—Сере…
Они отвернулись, не зная, что сказать ей. Да и что могли бы изменить слова?
—Идемте.—комиссар открыл перед ней дверь, его глаза, привыкшие к людской боли, были полны сочувствия. Он понимал, о чем она говорит, он терял родных и друзей, но он был мужчина, черт возьми, он был солдат! А эта хрупкая восемнадцатилетняя девушка не заслужила этого!
Не заслужила.
—Это он.—подтвердила Амелиана, с трудом отводя взгляд от смерзшихся в ком каштановых волос Джона.—Как это произошло?
Комиссар дал знак служащим, чтобы накрыли тело, и вывел её из холодного помещения.
—Мы думаем, что это была дуэль. Рядом с телом виконта была найдена его шпага, и обломок чужой шпаги остался в его теле. Вызывает подозрение то, что, судя по всему, дуэль произошла ночью, без секундантов, а шпага виконта осталась чистой. Он даже не поцарапал противника. У него были враги, мадеумазель?
—Не знаю.—она подняла на него усталый взгляд. Все вокруг казалось таким нереальным.
—Он был близок к вам?
—Мы росли вместе.—ей было трудно заставить себя говорить.
—Вам знакома эта вещь?—комиссар протянул овальный медальон.
—Да… Талисман Джона…
—Что было внутри?
—Мой портрет.—недоуменно отозвалась Амелиана.—А…
Комиссар молча раскрыл медальон, и стало видно, что из него грубо вырвано содержимое. Золотые зубчики, удерживающие ранее миниатюру, были погнуты и изломаны.
Амелиана дернулась, как от удара током. Её глаза распахнулись во всю ширь, она резко подалась вперед. Сердце стучало как отбойный молоток.
—Убийцу интересовало не золото, медальон — очень дорогая вещь… Месть… или забава. —голос комиссара доносился как будто издалека.
Зойсайт убил Джона из-за неё. Амелиану начало знобить, и она зябко обняла себя за плечи. Ей не следовало давать ему понять, что Джон для неё что-то значит. Она обнаружила перед ним свою слабость, и он, не колеблясь, нанес удар.
Она встала, стараясь держаться прямо. Комиссар прервал свою речь и удивленно посмотрел на неё.
—Прошу прощения, комиссар, мне пора идти. К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.
~~
Карета бесшумно уехала, оставив Амелиану под холодным моросящим дождем. Даже не замечая его, она смотрела на дом, чьи очертания вырисовывались в сумраке ночи. Наконец, она быстро поднялась на крыльцо.
Дверь была высокой, с роскошной золоченой ручкой и таким же кольцом вместо звонка. Амелиане почудились горящие буквы дантевского ада, знаменитое «Оставь надежду всяк сюда входящий». Правда. Вероятнее всего, ей не суждено отсюда выйти. Но, по крайней мере, она отомстит за Джона.
Дверь была заперта. Амелиана отступила на шаг, руки в длинных перчатках появились из под плаща, старательно удерживая тяжелый мушкет. Тщательно прицелившись, она выстрелила в дверной замок.
Грохот от выстрела, казалось, сотряс всю округу. Правой рукой Амелиана дернула качающуюся на ветру дверь, левая по-прежнему сжимала приклад. Она осторожно вошла внутрь, давая глазам привыкнуть к темноте.
Никого. В доме царила мертвая тишина. Амелиана нахмурилась: он что, не слышал выстрела? Холодная усмешка появилась на её лице. Ну что ж, она его разбудит! Она стремительно выстрелила в огромное темное зеркало. Стеклянный звон наполнил тишину, и она вздохнула. Теперь он знает, что она здесь.
Время словно остановилось в этой проклятой тьме.
Перезарядив мушкет, она ждала.
Когда она уже могла различать очертания предметов, на лестнице послышались легкие шаги. У неё перехватило дыхание.
Слабый свет лампы осветил высокую фигуру Зойсайта, зеленые глаза сонно прищурены, мягко мерцающие пряди похожи на переплетенных золотых змей, рубашка черной шелковой пижамы небрежно распахнута на гладкой мускулистой груди. Амелиана была не в силах отвести от него взгляд.
—Амелиана, что ты здесь делаешь?—его голос был каким-то странным.—Ами…
Молчание.
Мертвые глаза Жерара, обломок шпаги из тела Джонатана, пустой, изломанный медальон…пустой и изломанный…почти как её жизнь.
—Я пришла убить тебя.— она медленно, как во сне вскинула мушкет и спустила курок.
Пуля просвистела возле его виска, Зойсайт едва успел отклониться. Он вздрогнул, явственно ощущая, что эта пуля сделана из чистого серебра. Это означало бы смерть. Он ничком бросился на пол и вовремя — очередная пуля пролетела над его головой.
Он впился в неё глазами, думая, если уж ему суждено умереть здесь, то пусть её лицо будет последним, что он увидит в этой жизни. Её лицо, прекрасное и бесстрастное, как у Немезис…
Ему негде было укрыться от пуль. С одной стороны была лестница, с другой стена. Он медленно поднялся на ноги, не отрывая от неё взгляда. Выражение её лица не изменилось. Она навела на него мушкет, тонкий палец, обтянутый черным муаром перчатки, лег на курок…
Он не надеялся, что она внезапно пожалеет его. Он был даже не уверен, что она осознает происходящее. Её глаза смотрели сквозь него, и в них не было никаких эмоций.
Она надавила на курок, и он внутренне напрягся, ожидая выстрела. Но вместо ожидаемой вспышки последовал сухой щелчок.
Осечка!
Её глаза испуганно распахнулись. Лишь одна минута задержки… но Зойсайт действовал мгновенно. Он вышиб мушкет из её рук, и пинком отправил его под один из шкафов.
Амелиана расширившимися глазами наблюдала за полетом мушкета. Далеко… ей уже не достать. Зойсайт резко повернулся и шагнул к ней, она беспомощно вскрикнула и по-детски закрыла лицо руками. Это был конец, она проиграла, у неё не было ни сил, ни возможности бороться…
Но вместо смертельного холода острых, как кинжал, клыков Амелиана ощутила, как он нежно обнял её, мягко убаюкивая её в своих руках.
—Ами.—его голос был наполнен болью и в то же время был необычайно ласковым.—Как же я могу убить тебя, если я люблю тебя?
Темнота и тишина.
Лампа погасла, и она не видела ничего. Глаза застилали слезы. Она отчаянно прижалась к нему, щекой чувствуя прохладную кожу его ключицы.
—Ами.—его голос стал удивленным. Он осторожно коснулся её волос, словно боясь спугнуть её.
Это было уже слишком для неё. Не выдержав, она уткнулась лицом в его грудь и разрыдалась. Все напряжение и боль последних дней выплеснулись наружу.
Он обнимал её. Не отпускал. Он брал её боль себе.
—Что случилось, моя хорошая?—он гладил её волосы, и эти движения невероятным образом вносили покой в её душу. Все было правильно. Как и должно было быть.—Расскажи мне, не бойся, aime. Ш-шш, Ами, я с тобой. Я с тобой.
—Они все ум-ммерли.—всхлипывания сотрясали её всю.—Они все умерли! Моя сестричка Сере, Минни, Рей! Я не м-могу без них, мне так одиноко! Мм-мне с-сстрашно, я не хочу быть одна! А они ушли и б-бросили меня!!!! Почему?!—слезы лились ручьем.—Почему они оставили меня?!!!
—Они любят тебя, Ами.—Зойсайт удивительно нежно посмотрел на неё и вытер слезы с её лица.—Смерть никогда не была в силах остановить любовь. Думай, что они тебя любят. И хотят, чтобы ты жила дальше.
—Без.. них?—Амелиана по-прежнему доверчиво лежала на груди Зойсайта.
—Пока ты их помнишь, они с тобой.—он снова гладил её по голове. В его устах эти обычные слова обретали новую жизнь. —Они живут в твоем сердце. Ты любишь их. Ты не одинока.
Я умер бы, лишь бы ты любила меня…
—Да…—еле слышно прошептала она.—Я не одинока. У меня есть ты.—медленно подняв голову, она посмотрела ему в глаза
А затем, встав на цыпочки, она прильнула губами к его губам.
Спустя мгновенье его руки словно стеной обвились вокруг её тела. Он мягко раскрыл языком её губы, дразнящим движением лаская бархатистую изнанку рта. Ами задрожала от наслаждения, еще крепче прижимаясь к нему, отвечая на его поцелуй…
У него вырвался хриплый стон. Это была уже не игра, не способ подчинить её себе или усыпить её бдительность. Он действительно ощущал тоже, что и она. Ами знала это также верно, как и то, что солнце встает на востоке.
Она нетерпеливо стянула с рук перчатки и бросила их на пол. Медленно провела рукой по его лицу, упиваясь прикосновениями к его коже и новым чувством своей, женской власти над ним. Другая её рука дразнящим движением легла ему на грудь, лаская его тело под черным шелком рубашки. Никогда она не думала, что сможет быть такой смелой. Но сейчас не было ничего более естественного, чем эти ласки.
—Ами, солнышко… это игра для двоих.—её плащ упал на пол, а его пальцы скользнули к застежкам платья. Она мурлыкнула от удовольствия, когда он прикусил мочку её ушка, а затем перешел к исследованию нежной и очень чувствительной ушной раковины. Не сдержавшись, она поцеловала сильную, но в то же время такую уязвимую шею, получая удовольствие от этой невинной шутки. Её левая рука погрузилась в удивительно мягкие золотистые волосы. Выполняя давнее желание, подсказанное, верно, демоном-искусителем…
Его губы стремительно накрыли её, на этот раз поцелуй был куда более интимным, чем первым. Сладостное томление охватило Амелиану, и она еле удержалась на ногах, вцепившись в него. На миг они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Когда она посмотрела ему в глаза, его лицо неузнаваемо изменилось, не было и следа привычной маски. Он дышал тяжело и неровно, глаза пылали, но этот огонь больше не пугал её. Она улыбнулась ему, и он не замедлил откликнуться на её зов.
Ведомое его умелыми руками, платье начало сползать с её плеч. Наклонившись, он прижался губами к её шее. Легкие, быстрые поцелуи сводили её с ума… совсем не похожие на те, что чудились ей в кошмарах, те, что медленно, по капле отнимали её жизнь, неся боль и страх… а эти несли наслаждение. Она доверчиво откинула голову, предоставляя ему полный доступ к её шее. Да, теперь она доверяла ему. Она вскрикнула от удовольствия, когда его губы перешли ниже.
Доверяла целиком и полностью…
…Двое людей, сплетенных в страстном и в то же время нежном объятии, где расставание хоть на мгновенье — смерти подобно. И даже самые страстные поцелуи не способны утолить их жажду.
Он смотрит на неё и медленно переводит взгляд на белеющую в темноте огромную кровать. Её глаза темнеют, словно от испуга, она инстинктивно прижимается к нему. Постепенно её дрожь проходит, она поднимает голову и снова ловит его взгляд…
~~15 декабря 1596 года, Париж, раннее утро
Бессознательно заворочавшись на кровати, он пытался скинуть с себя полусон-полувоспоминание. Хоть за окном и царила глухая тьма, но рассвет был близок.
—Сдаюсь.—Бренвиль отбросил шпагу. Улыбаясь, Зойсайт спрятал свою… и в следующее мгновенье одним рывком вонзил кинжал ему в грудь — по самую рукоятку. Намеренно не отстраняясь, Зойсайт жадно наблюдал, как непонимание в светло-карих глазах сменяется смертным ужасом.
—За… что?—прохрипел юноша. Он умирал, Зойсайт явственно чувствовал это. Его кровь пахла смертью, в его глазах была смерть, смерть тащила его к себе.
Когда-то давно смерть приходила и за ним. Но он сумел обмануть её…
—За все.—Зойсайт придвинулся вплотную, в прищуренных глазах пылала ненависть. Он уже мало походил на человека.—За каждый раз, когда ты прикасался к ней. За каждый раз, когда ты смел считал её своею. За каждую её улыбку, которую ты украл у меня. Она моя!!!
—Ты… ненормален!
—О да! Ты даже не представляешь, насколько!
—Она никогда не станет твоею!—из последних сил вскрикнул юноша. Его окровавленная рука защитным движением накрыла золотой медальон, привлекая к нему внимание вампира.
—Она уже моя.—прошипел Зойсайт и, резко выдернув свой кинжал из раны Бренвиля, отстранился.—А ты — труп.
Упиваясь пьянящим запахом его крови, Зойсайт с наслаждением рассмеялся.
И пока кровь текла, звучал этот юный, беспечный смех…В холодной, безлунной ночи…
—Амелиана…
Она не простит его, понял он с холодной ясностью. Она будет считать его убийцей.
Он сойдет с ума, если она оставит его. Он не может потерять её сейчас, сейчас, когда только обрел её, узнал, на что похожа её любовь, нежность, страсть! На что похоже чувство, когда держишь её в объятиях и ощущаешь, как она сама тянется к тебе. Кер, богиня моя, ради этого только стоит жить. Это и есть Любовь?!
Его пробил озноб, ему казалось, что он сходит с ума. Ведь она не уйдет, правда?
Надо задержать её, чего бы это ему не стоило. Он не сможет жить без неё. Она должна понять, что он — её судьба, что они должны быть вместе! Он нужен ей… и она должна принять его, принять таким, какой он есть.
Девушка повернулась во сне, одеяло сбилось, открывая точеные белые плечи. Мгновенье Зойсайт откровенно любовался ими; затем его взгляд остановился на изящной шее, там, где под прозрачной кожей билась тонкая голубая вена…
Она станет его навсегда…
Он сделал наконец то, о чем мечтал с самой первой встречи. Его острые, как иголки клыки почти нежно вошли в её шею; затем, припав губами к ране, он стал мягко посасывать её кровь, не упуская ни единой сладкой капельки. Он заново пережил страсть этой ночи, когда кровь его прекрасной желанной Амелианы потекла по его жилам. Согревая, даря жизнь и тепло…
Он выгнулся в экстазе и прижался к её обнаженному манящему телу, жалея почти до безумия, что она еще не может сама взять его кровь и испытать это наслаждение в полной мере. Может, впервые в жизни ему хотелось давать не меньше, чем брать. Но у него будет время обучить её всему, и любовным играм, и вампирским утехам… У них будет еще много полных страсти и томной, усталой неги ночей, долгие-долгие зимние ночи… Он с трудом сдержал стон, представляя себе это, и еле успел остановиться, не забирать всю её кровь, но все равно взял куда больше, чем ему было необходимо для состояния сытости. Он не хотел давать ей возможность выбирать. Сейчас он даст ей свою кровь — и инстинкт самосохранения сделает все за неё.
Ами не понимала, когда в её сне чувственное блаженство сменилось болью. Снова вечный её кошмар — смерть от клыков вампира. Глупый сон, почему он пришел теперь? Ведь Зойсайт не даст никому обидеть её… Она повернулась на бок и застыла от ужаса. По её шее текло что-то горячее и липкое.
Смертельно напугавшись, она попыталась вскочить с кровати, но внезапно обнаружила, что её тело отказывается ей подчиняться. С огромным трудом она смогла открыть глаза. Боже, откуда такая слабость? Почему так темно в глазах? Что с ней?!
Кто-то силой влил ей в рот какую-то жидкость, горячую, соленоватую… как кровь, осознала она с ледянящим ужасом. Наконец ей удалось узнать лицо склонившегося над ней.
Зойсайт? Но… как он мог?!!! Как он мог, он же говорил, что любит её?!
Он обманул её… Он, последнее, что у неё осталось!
И мелькнула мысль:
«Мне незачем больше жить…»
—Ами, я должен был так поступить.—глядя на ужас и неверие в прекрасных глазах своей возлюбленной, Зойсайт невольно начал оправдываться.—Пойми, мы должны быть вместе, всегда. И мы теперь это станет для нас реальностью. Ты и я, вместе на веки вечные…
—Нет.—слабый голос был настолько решительным, что Зойсайт подумал, что ослышался. Но в её взгляде он увидел то, чего боялся.
Она отвергает его. Она не хочет быть с ним. Она считает его убийцей. Откуда в её глазах столько страха? Она что, не понимает, какой дар он преподнес ей? Он сделал их равными!
Ничего, у неё будет время понять…
—Амелиана, у тебя нет выбора. У тебя уже нет другой жизни, кроме той, что я тебе дал.
—Нет.—её голос стал сильнее.—Выбор есть всегда.
Она не впадала в транс. Из раны на шеё продолжала сочиться кровь. Это было неправильно! Зойсайт ощутил первые признаки надвигающейся паники. Если в ближайшие десять минут процесс не начнется, она умрет и больше не проснется.
Её лицо было совсем белым, потемневшие глаза пылали огнем чуждой ему, яростной веры:
—Тебе не лишить меня этого права!—с синеватых губ стремительно слетели слова. Он видел, как в этом душевном огне сгорают последние минуты её жизни. Ей не протянуть тех десяти минут.
—Я предпочту умереть, нежели стать вампиром!—с силой произнесла она, и он осознавал, что это не пустые слова. Каким-то образом она умудрялась бороться с трансформацией. Волосы на его голове зашевелились. То, что происходило сейчас, было чудом, легендой… его кошмаром.
Он терял её с каждой секундой, смертельно, неотвратимо.
—Ами, нет!!! Ты не можешь так со мной поступить! Не можешь, не можешь!…
Он обнимал её, пытаясь согреть её своей жизнью, но это её тело пылало жаром, а его отдавало ледянящим холодом вампира. Он кричал на неё, звал…
Пока вдруг не осознал, что сжимает в своих объятиях труп.
Интересно...
Сегодня перечла свои истории. Нашла мою единственную вампирскую историю , которая в некотором роде является фанфиком по Сейлор Мун. В некотором роде - потому что сильно альтернативная .
читать дальше
читать дальше